Педагог-психолог МБОУ СОШ №1 г. Когалыма Орлова Наталия

 Психологические особенности младшего школьника

В последние десятилетия появилось большое количество самых разнообразных образовательных учреждений, где обучаются дети младшего школьного возраста. При этом, с одной стороны, детей нагружают самой разной информацией – появляются новые школьные предметы, содержание классических дисциплин сильно усложняется и увеличивается. С другой стороны, все время повышаются требования к поступающим в школу детям. Они должны уметь не только связно пересказывать текст и выразительно читать стихи, но и читать, считать и писать, что, кстати, является содержанием программы начальной школы.

Может быть, эти изменения в начальной школе диктуются жизнью? Может, действительно современные дети уже готовы учиться не только с шести, но и с пяти или с четырех лет? Может, такая перегрузка дает в дальнейшем какие-то особые необыкновенно хорошие результаты?

К сожалению, все это не так. Во-первых, психологи всего мира говорят о некоторой всеобщей инфантилизации, то есть, другими словами, современные семилетки личностно моложе своих же сверстников десятилетней давности. Во-вторых, несмотря на отбор, очень многие дети по-прежнему пропускают буквы и путают таблицу умножения. Но самым неприятным при этом является то, что большинство современных детей не любит и не хочет учиться, что они не умеют учиться и что, даже окончив школу и сдав с помощью репетиторов экзамены в вуз, они испытывают колоссальные трудности и нередко так и не получают заветное высшее образование. Помимо этого, они почти так же, как и учащиеся начальной школы, неграмотно пишут и не всегда верно помнят таблицу умножения.

Это положение дел ни для кого не секрет. Не зря почти каждый новый министр образования пытается реализовать новую реформу образования, которая всегда затрагивает учащихся начальной школы. При этом говорят о низкой зарплате учителей, о новых инновационных программах, о плохой экологии и т.п. Если посмотреть на все сказанное выше глазами психолога, то одной из самых главных причин проблем и трудностей начального образования является то, что педагоги и учителя очень слабо себе представляют психологические особенности детей.

Выдающиеся психологи двадцатого века Л.С. Выготский и Ж. Пиаже настоятельно подчеркивали, что ребенок – это не маленький взрослый, что у него иная логика и другое, нежели у взрослых, восприятие окружающего. Поэтому никакие инновации и новые оригинальные предметы ничего качественно изменить не могут, если только они не ориентированы (именно ориентированы, а не только учитывают) особенности современных младших школьников.

Разговор об особенностях развития в младшем школьном возрасте мы начинаем с пресловутой проблемы психологической готовности к школьному обучению. Психологи связывают решение этой проблемы с кризисом семи лет. Именно кризис семи лет венчает развитие ребенка в дошкольном возрасте и открывает собой период младшего школьного возраста. Можно даже сказать: прошел ребенок кризис семи лет – он школьник, не прошел кризиса семи лет – он психологически является дошкольником.

Почему проблема психологической готовности к школьному обучению стала "пресловутой"? Почему все больше педагогов и психологов говорят о том, что приходящие в школу дети не способны осваивать программы? Ответы на эти вопросы можно найти в многообразных психологических исследованиях. Просто кризис семи лет уже давно стал кризисом восьми или даже девяти лет. Мне приходилось встречать учащихся старших классов, которые по своему психологическому развитию являются дошкольниками.

Все это побудило нас начать разговор о психологических особенностях детей младшего школьного возраста в контексте проблемы психологической готовности к школьному обучению. При этом мы с самого начала попробуем определить, чем отличается младший школьник от дошкольника, каково психологическое содержание кризиса семи лет. Помимо того, что это поможет нам разобраться со спецификой младшего школьного возраста, это также может служить практическим пособием для учителей, которым приходится работать с детьми, психологически не готовыми к школе, но приходящими туда учиться.

Один из известных отечественных психологов описывает кризис семи лет, венчающий дошкольный период развития и начинающий младший школьный возраст, с помощью следующего примера. Мальчик с врожденным вывихом бедра, увидев в окно, как мальчишки играют в футбол, начинает проситься на улицу. Его мама напоминает, что вчера было то же самое, что он прибежал домой в слезах, что он говорил, что больше никогда не будет играть в эту противную игру с этими противными мальчишками. Однако мальчик уверяет ее, что это было вчера, что сегодня все будет по-другому.

Но не проходит и десяти минут, как мальчик с громкими рыданиями возвращается домой. (Его либо не приняли в игру, либо приняли, но у него не получается так быстро бегать и бить по мячу, как у его сверстников, и в конечном счете его выгоняют из игры.) "Это плохая игра, я никогда не буду в нее играть и мальчишки тоже злые и нехорошие. Сами меня попросят, но я с ними больше играть не буду", – говорит он сквозь слезы.

Однако на следующий день, а иногда даже и в этот же самый ребенок вновь просится на улицу, искренне веря в то, что в этот раз все будет по-другому.

Вот какую характеристику дошкольного возраста дает Л.С. Выготский, объясняя, что дошкольники непосредственны, что они не управляют своими эмоциями, что у них еще нет "обобщения переживания".

Однако, продолжает свой пример Л.С. Выготский, спустя некоторое время мать замечает, что ребенок больше не просится на улицу. На ее предложение пойти погулять ребенок отвечает, что он вообще не любит гулять и что ему гораздо интереснее и приятнее посидеть дома и почитать книгу или сделать что-то другое.

По словам Л.С. Выготского, этот ребенок прошел кризис семи лет. Он научился обобщать свои эмоции. У него, как писал ученик Л.С. Выготского замечательный детский психолог А.В. Запорожец, возникли предвосхищающие эмоции.

Итак, младший школьник отличается от дошкольника (и в этом, кстати, и есть суть проблемы психологической готовности детей к школьному обучению) тем, что он теряет непосредственность, что он научается предвидеть свои эмоции, и если эти эмоции носили отрицательный характер, как в случае с хромым мальчиком, то он научается намеренно и произвольно уходить от этих ситуаций.

Рассказывая о психологическом содержании кризиса семи лет, еще один известный детский психолог Д.Б. Эльконин ссылался на аналогичный пример. Отец научил шестилетнего сына играть в шашки. Однако их совместные игры всегда кончались одинаково: папа выигрывал, а ребенок проигрывал. При этом мальчик обижался и плакал, часто говоря, что больше никогда не будет играть в шашки, что папа жульничает и только поэтому выигрывает и т.п. Но на следующий вечер, встречая папу с работы, мальчик стоял в прихожей с шашками, уверяя, что теперь он обязательно выиграет, а если и проиграет, то расстраиваться не будет. Однако весь сценарий повторялся полностью.

Через некоторое время отец вдруг осознал, что ребенок перестал приставать к нему с игрой в шашки. Считая, что мальчик сильно травмирован, он предложил ему сыграть в шашки, пообещав, что на этот раз выиграет ребенок. Ответ мальчика ошеломил отца: "Нет, я лучше пойду поиграю с соседским Вовкой. Он играет хуже меня".

Итак, вот еще один яркий пример того, что происходит с ребенком, когда он психологически становится младшим школьником. Во-первых, он начинает осознавать свои эмоции, во-вторых, он учится ими управлять, и, наконец, он приобретает способность избегать нежелательных для него ситуаций и одновременно продуцировать ситуации, которые имеют положительный характер (в данном случае – играть в шашки с соседским мальчиком).

Закономерно возникает вопрос: зачем все эти приобретения младшему школьнику? Что они дают ребенку в плане его психологической готовности к школьному обучению?

Краткий ответ на этот вопрос может звучать следующим образом: "обобщение переживания" и возникающая вследствие этого "интеллектуализация аффекта" (то есть способность привнести свой смысл в эмоции) и есть та основа, на базе которой ребенок научается учиться.

Для того чтобы лучше понять данный тезис, приведем еще один небольшой пример. Два брата едят за столом. При этом мама замечает, что один явно ест медленнее, и это может привести к тому, что они опоздают в театр. Желая ускорить данный процесс, она предлагает соревнование – кто первый съест картошку. Однако вскоре замечает, что и второй ребенок не только не старается обогнать своего брата, а, наоборот, начал есть медленнее. На недоуменный вопрос мамы, что происходит, один из детей объясняет: «А мы едим на "медельки" (то есть кто медленнее)». Это пример интеллектуализации аффекта.

Вряд ли кто-то из читателей не встречался со случаем, когда, к примеру, проигравший ребенок говорит: "А я нарочно поддался", – или нарисовавший (слепивший и т.п.) что-то несуразное малыш объясняет, что именно так он и хотел сделать.

Для того чтобы понять, что эти способности – обобщение переживания и интеллектуализация аффекта – дают младшему школьнику, необходимо подробно остановиться на классической проблеме психологии и педагогики – преемственности дошкольного и младшего школьного обучения.